Почему я отказался от теракта? Да потому что вспомнил, как щупальца Кутуруку не смогли преодолеть черту фундамента.

Перед щупальцами не было видимого препятствия, им хватало длинны, чтобы добраться до нас, они вполне могли это сделать, однако, дальше фундамента они пройти не смогли.

И что это означает?

А это означает, что домовой дух Бурауни охраняет и защищает свои границы от Кутуруку. То есть, Бурауни враг Кутуруку. А враг моего врага… То-то и оно!

Поэтому мы постараемся не ссорится с Бурауни. А значит, ни потопов, ни пожаров, ни вредительства. Будем предельно вежливыми — используем магию.

Когда все ребята были готовы, я приказал:

— Дверь, покажись!

Чуть было не добавил: «Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!»

Но удержался. Лишь ещё раз повторил приказ, вложив в него мысль, что мы не враги Бурауни. И что нам нужна его помощь.

Когда я в третий раз повторил приказ, у меня на карте обозначилась дверь.

— Идёмте! — махнул я ребятам, и не раздумывая больше, отправился к месту, отмеченному на карте.

Идти было недалеко. По моим представлениям где-то тут должна располагаться лестница, но мы увидели перед собой ровную стену. Получалось, дверь была замаскирована так, что, если бы не магия, фиг бы мы её нашли.

Кстати, в голову сразу же пришла мысль, что если бы мы всё же пошли по пути теракта, то домовой дух вполне мог дождаться, пока мы загнёмся в подвале и только после того открыть дверь. Так что, спасибо Изуми, что удержала меня от глупости, хотя она даже не догадывается об этом.

Теперь нужно было постучать в дверь. Причём так, чтобы нам её открыли.

И всё же я не удержался и торжественно проговорил:

— Сезам, откройся!

Ребята восприняли мои слова как должное. Как-будто именно так и нужно было открывать двери из подвала в общежитие. Типа, я знаю, что делаю.

А вот я охренел, когда дверь действительно открылась!

Я даже глазам не поверил, пока Матакуши не спросил:

— И чего стоим? Путь свободен!

Сразу за дверью была лестница. Мы поднялись по ней и оказались в холле первого этажа.

В холле и коридорах было пустынно. Понятно, что сейчас время Бурауни. Но ждать, когда в общежитие вернутся учащиеся, было глупо. При нынешней ситуации они вернутся не скоро. Так что нужно было идти по комнатам и собирать вещи по списку.

Однако, я медлил отдавать приказ. Понимал: то, что нам открыли дверь, это аванс. А теперь мы должны подтвердить право находиться тут.

Да, я прекрасно помнил, что сказал Райко по поводу Бурауни! Он сказал: держитесь поближе друг к другу. Но может же быть такое, что Райко с Оринэ просто не знали другого способа, потому что не были в такой же ситуации, как и мы.

В общем, я решил обратиться к домовому духу.

— Уважаемый Бурауни, — сказал я. — Простите нас, что мы вот так вошли в общежитие. Но у нас на это были причины, мы скрывались от Кутурку. Спасибо вам, что вы защитили нас! — И я поклонился.

Ребята следом за мной тоже согнулись в поклоне.

Я не спешил выпрямляться, ждал сигнала, что мои извинения приняты.

Ребята тоже стояли склонившись, хотя мы заранее ни о чём таком не договаривались.

Наконец, спустя несколько минут, когда моя спина уже начала ныть, по холлу пронёсся вздох.

Я воспринял это как знак, что наши извинения приняты.

Не выпрямляя спины, я снова обратился к домовому духу:

— Уважаемый Бурауни, мы не просто так пришли сюда. Не все мы живём в этом общежитии. Я и мои товарищи… — я показал на Ёсико и тех, кто был в полосатых рубахах, — живём в другом общежитии. Но наши товарищи, которые живут тут, послали нас сюда с просьбой. Они сами не смогли прийти из-за Кутуруку. А им нужны их вещи. Разрешите нам взять вещи наших товарищей и отнести им. У нас вот есть список, — и я протянул двумя руками листочек, на котором были записаны комнаты и места, где лежат вещи тех ребят, которые остались в лабораторном корпусе.

В этот раз стоять пришлось дольше. У меня уже руки заболели, но я терпел. И ребята терпели.

Наконец, снова раздался вздох.

Судя по тому, что нас не размазало и не разметало, что на нас никто не нападал и руки не выкручивал, разрешение мы получили.

Однако, несмотря на то, что разрешение было получено, разбредаться мы всё равно не стали. Мы заходили все вместе даже в те комнаты, где жили присутствующие, забирали вещи и шли в следующую комнату.

Прежде чем зайти в комнату, жильцов которой среди нас не было, я громко сверялся со списком. Потом так же громко читал, где лежат вещи, которые нам нужно забрать, и имя человека, которому они принадлежат.

И так из комнаты в комнату.

Наконец, мы вошли в комнату, где жили Кинпатсу и Изуми, и я с огромным трудом подавил желание заглянуть в вещи и проверить, на месте ли катана и другое оружие.

Когда собрали ещё только половину вещей, я понял, что через лаз мы с этими вещами точно не пойдём. Начиная с того, что нас там ждёт разъярённый Кутуруку, заканчивая тем, что лаз должен быть гораздо шире, чтобы мы прошли с баулами.

Но вот все вещи были собраны, и мы спустились в холл первого этажа. Нужно было решать, как возвращаться в лабораторный корпус. Но прежде нужно было поблагодарить домашнего духа Бурауни за то, что он позволил нам собрать вещи наших товарищей.

Я сказал вслух слова благодарности и точно так же согнулся в поклоне, давая знак ребятам, чтобы они тоже поблагодарили. Но им знаки были не нужны. Они понимали, как сильно нам облегчил жизнь местный домашний дух. Благодарность ребят была искренней.

В этот раз вздох пронёсся по холлу гораздо быстрее.

Итак, вторая часть нашего похода была выполнена. Оставалось самое трудное — вернуться в лабораторный корпус.

Я подошёл к входной двери и приоткрыл её, чтобы сориентироваться в обстановке.

Дождь всё так же лил как из ведра и на улице стояла темень, словно сейчас глубокая ночь, а не середина дня. Щупальца Кутуруку стянулись вокруг общежития, в котором находились мы, отсекая нам возможность покинуть здание хоть под землёй, хоть по улице. Тем более, что кустарника не было, так что на его помощь мы рассчитывать не могли. Но вернуться в лабораторный корпус нужно было хотя бы потому, что защита там лучше, чем здесь.

— Что будешь делать? — спросил у меня Матакуши.

Он стоял за моей спиной и смотрел через моё плечо на улицу.

— Выполнять задачу! — хмуро ответил ему я.

— Как? — спросил Матакуши.

— Как-как… Пока не знаю как! — разозлился я и повернулся к ребятам.

Снова провёл ревизию магии, которая есть у нас в наличии, и понял, что ничто не поможет. Нет у нас ресурсов, чтобы пройти мимо Кутуруку. А потому нужно какое-то принципиально другое решение.

И тут меня накрыло. Я рассмеялся — какой же я кретин! А потом повернулся к Матакуши и попросил:

— Как ты задал вопрос, повтори пожалуйста?

— Я спросил, как будешь выполнять задачу, — с недоумением ответил Матакуши.

— А перед этим? — уточнил я.

— А перед этим спросил: что будешь делать… — ответил он.

— Вот! — разулыбался я.

— Не понял, — признался Матакуши.

И остальные ребята тоже смотрели на меня с недоумением.

— Я тоже не понял, — сказал я и с усмешкой добавил: — Не понял, как я в это ввязался.

А потом задумался.

То, что Кутуруку враг — это не вызывает сомнений. Но с чего я решил, что Оринэ и Райко друзья? С какого перепугу я взялся выполнять их пожелания и распоряжения? Только потому что они спасли меня от карцера?

Нафиг мне вообще сдался меч императора Каса? У меня свой есть! Тоже из скалы, между прочим! К тому же опасность угрожает моим родителям… Не моим, Кизаму, но всё равно! Им угрожает опасность, а я вместо этого должен лезть в логово к этим грёбанным щупальцам! Лезть чтобы что? Достать меч и передать императору? Для чего? Император вступит в схватку в Кутуруку и прогонит его? Да не смешите! Если он не может сам достать меч, то как сможет бороться с этими щупальцами? Значит, меч нужен ему для другого. Для каких-то своих целей! А мне его цели ни откуда не упали, чтобы совать голову в логово Кутуруку.