Но далеко отойти от толпы студентов я не успел. Едва вышел из толпы, как пришлось нырять туда снова. Потому что к стенду подходила сестрёнка княжны Таракановой.

Она шла в сопровождении двух девушек и смотрела на всех, как на мусор под ногами.

Так-то мне пофиг на её самомнение. Вот только я слишком хорошо помнил нашу прошлую встречу, когда мне пришлось вспыхнуть, как факел, чтобы она от меня отцепилась. Не дай боги сейчас увидит! Тогда мне удалось отбрехаться, что нужно идти на занятие, но сейчас все занятия уже закончились.

Я скрывался в толпе и чувствовал себя школьником, сбежавшим с урока и прячущимся от училки. Премерзкое чувство! Но я действительно не хотел встречаться с сестрой княжны Таракановой. Она ведь захочет узнать о своей сестрёнке! А что я ей расскажу? Что Настя отравилась до смерти и теперь работает на медведя в качестве лютого мертвеца. Да меня ж после этого в психушку запрут, если только в этом мире есть психушки.

Словно по закону подлости толпа вытолкнула меня к самому стенду, и я потерял из виду сестру Таракановой. Зато смог прочитать объявление.

Оно гласило, что через месяц состоится большой турнир. Принять в нём участие может любой студент, включая первокурсников. Для первокурсников было одно условие — должно быть сдано не менее двух переводных экзаменов.

У меня создалось впечатление, что правила писали под меня — мне как раз засчитали два экзамена: по плетениям и по артефакторике.

Ещё в объявлении была подробная информация о групповом участии, о том, как, кому и когда подавать заявки и множество других моментов, связанных с турниром.

Изучив всё, я развернулся, чтобы уже выбираться из толпы и увидел, что стою рядом с Таракановой. Я-то пробирался сквозь толпу, а перед ней просто расступились. И теперь она рядом со мной. Стоит и читает объявление… Ну или делает вид, что читает. Потому что с двух сторон от меня стоят девушки из её свиты.

Глава 37

Я не успел ничего предпринять. Сестра Насти Таракановой перевела взгляд с объявления на меня. И не так, словно только что увидела, а как будто мы пришли сюда вместе.

— Привет! — сказал я совершенно автоматически.

Девушка некоторое время смотрела на меня, а потом приказала:

— Идём!

Развернулась, и студенты перед ней тут же расступились.

Её подручные шагнули ко мне — практически вплотную. Взяли, что называется, в клещи. И мне не осталось ничего другого, как пойти вместе с ними.

Мы отошли от стенда, и прореха в толпе сразу же затянулась.

Тараканова пошла вперёд по аллее. Девушки вели меня следом. А я усиленно соображал, как мне от них отделаться. Я чувствовал, что они намного сильнее меня. Если они студентки, то явно не первый курс. И даже не второй. Справиться с ними я не смогу. Да и вообще драться с девушками как-то не то. Тем более, что они не нападают.

И так как они не грубили, то я продолжал идти с ними. Некоторое время. А потом, когда мы отдалились от толпы на достаточное расстояние, я остановился.

— Спасибо за компанию, девушки, — заявил я. — Но мне пора!

Однако, свалить я не успел.

Тараканова повернулась и сказала совершенно спокойно:

— Подожди! Поговорить нужно.

Я вспомнил наш прошлый «разговор» и понял, что разговаривать с ней я точно не хочу.

Но и позорно бежать было как-то не то.

А потому я, раскланявшись, предельно вежливо сказал:

— Простите, госпожа Тараканова! Простите, дамы! Но я скучный собеседник. Боюсь, не смогу развлечь вас интересной беседой!

На что одна из подручных, обращаясь к своей предводительнице, с усмешкой произнесла:

— Разговорчивый парень! Признаю, Аня, ты была права!

— Теперь ты понимаешь? — многозначительно усмехнулась Анна Тараканова.

На что её подручная покивала, многозначительно глядя на предводительницу.

— Девочки, вы уверены? — недоверчиво спросила вторая подручная.

— Наташ, положа руку на сердце… Неужели у тебя до сих пор есть сомнения? — ответила первая подручная Анны Таракановой.

— Ириш, даже положа руку на сердце! Разве он справится? Он же вообще зелёный!

Я слушал девушек и понимал, что я ничего не понимаю. Это был какой-то срыв шаблона. Я-то опасался, что Тараканова начнёт расспрашивать про свою сестрёнку. Но тут дело было явно в другом.

Мне, конечно, было любопытно, чего они задумали, но меня в медблоке ждали друзья. А потому я вскинул руки и произнёс:

— Дорогие девушки, давайте вы сами тут без меня решите справлюсь я там или не справлюсь, а я уже пойду, ладно? А то меня ждут.

— Подождут! — резко одёрнула меня Анна.

И мне это очень не понравилось.

Поэтому я спокойно посмотрел на неё и произнёс с самой серьёзной интонацией:

— Нет! Это вы подождёте! А я спешу! Меня ждут в медблоке!

— Мы сейчас тебя туда отправим! — угрожающе сказала та девушка, которую назвали Наташа.

На что я ответил:

— Угроза, уважаемая, не лучший способ получить от человека то, что тебе нужно! Учитесь договариваться!

После чего развернулся и, не обращая внимания на девушек, пошёл к друзьям.

И услышал вслед слова Анны Таракановой:

— Я же вам говорила!

Выяснять, чего она там говорила, я не стал. Я просто шёл, не оборачиваясь. И ждал, что они меня догонят. Ну или хотя бы окрикнут.

Но нет. Девушки стояли и молча смотрели мне вслед. Это я увидел, когда аллея повернула, и я смог бросить взгляд в их сторону.

Меня эта встреча очень удивила.

Однако, я выбросил её из головы, едва подошёл к медблоку.

Телохранители Степана по-прежнему стояли под дверью.

Я прошёл внутрь.

Из палаты Степана доносился шум, и я прибавил шагу.

Когда я практически вбежал в палату, то моим глазам предстала следующая картина.

Старший лекарь и медбрат требовали ребят покинуть помещение.

— Это лечебное учреждение! — кричал старший лекарь. — Вы не имеете права тут находиться!

— Тут наш друг, и мы пришли попроведать его, — возражал Глеб.

— Попроведали и уходите! Вы нарушаете тишину! А больному нужен покой! — кипятился в ответ медбрат.

— Лечение ему тоже нужно! — в тон ему кипятился Данила.

— Вы кричите громче нас! — рассудительно вторила Полина.

Все ребята были настроены очень решительно и стояли плечом к плечу. Это было здорово и радовало, однако, я прекрасно понимал, что всё время мы тут находиться не можем. И как только уйдём, эти горе медики могут отыграться на Степане.

И забрать его отсюда было нельзя, потому что лечащие артефакты есть только тут.

Пришлось вмешаться мне.

— Уважаемые! — громко сказал я, выходя на середину палаты и поднимая руки, чтобы привлечь внимание. — Послушайте…

Добившись относительной тишины, я повернулся к медикам.

— Вы правы, больному нужен покой. И поэтому мы сейчас уйдём…

Ребята позади меня тут же загалдели. Но я поднял руку, призывая к тишине.

Все сразу же замолчали, давая мне возможность сказать. И я сказал:

— Мы с ребятами беспокоимся о своём друге! Тем более, что вы, уважаемые лекари, сами дали нам повод для беспокойства. Поэтому просто так уйти мы не можем.

Позади меня раздались одобрительные возгласы. И я снова поднял руку, призывая к тишине.

— Что ты предлагаешь? — спросил седовласый лекарь.

— Разрешите в палате присутствовать телохранителям Степана. И мы тут же развернёмся и покинем медблок. В противном случае мы останемся здесь.

В палате повисла тишина.

Потом седовласый, обдумав ситуацию, кивнул медбрату:

— Позови!

И тот отправился за телохранителями.

Едва телохранители вошли в палату, я обернулся к друзьям:

— Подождите, пожалуйста, меня на улице.

Ребята потянулись на выход. Вскоре в палате остались только Степан, его телохранители, которые пристроились у стенки и притворились мебелью, старший лекарь и я. Медбрат после того, как позвал телохранителей Степана, в палату не вернулся.