Но получается, если в клане Такаги в курсе порядков в академии магии, то тайны императорского клана не такие уж и тайны.

Я оглянулся на Райко — интересно, он знает это? А если не знает, то понял ли это сейчас?

Но Райко интересовало только одно — Оринэ. Едва он убедился, что ниндзя зафиксированы, как тут же обратился к ученикам:

— Макото! Кто из вас Макото?

Старик вышел вперёд:

— Я.

— Пойдём! — приказал Райко.

Макото вопросительно посмотрел на меня.

Конечно, было опасно отправлять их вдвоём, но Оринэ-сэнсэй действительно требовалась помощь, и я кивнул — иди!

Макото подошёл к Райко, но тот повернулся ко мне.

— Кизаму, ты тоже пойдём!

Я усмехнулся — у меня тут ещё были дела. Поэтому я просто покачал головой.

— Я не могу оставить тебя здесь! — в голосе Райко появились просящие нотки.

— Мне нужно пообщаться с ними, — я кивнул на ниндзя.

Райко посмотрел на ниндзя, на меня, на Макото.

Я видел, он разрывается на части — торопится к Оринэ и не хочет оставлять меня.

И мне в какой-то момент стало интересно, что он выберет.

Важнее для него оказалась Оринэ. И почему я не удивился?

— Райко, — позвал я лаборанта, пока он не ушёл.

— Что? — повернулся он.

На его лице было нетерпение крайней степени.

— Отведёшь Макото и вернись сюда с банкой… Такой же, как та, — я показал на разбитую.

Райко глянул на осколки, на лужицу слизи и кивнул.

Он всё правильно понял — эту дрянь нужно как-то собрать в банку, запечатать и унести в хранилище.

Райко с Макото ушли, а я снова сел на стол и, покачивая ногой, принялся молча изучать ниндзя.

Я не торопился задавать вопросы. Надо было обдумать, как выстроить допрос. Да и психологическое давление не повредит.

Однако, ниндзя не показывали никакого волнения, и это меня несколько насторожило. Так ведут себя люди, либо не осознающие опасность, либо полные идиоты. Ну или те, кто абсолютно уверен, что ему ничего не будет.

Ниндзя точно не были идиотами и про опасность понимали — всё-таки как ни крути, они профессиональные воины, а у меня в руках нож, и поскольку они тут, то про судьбу напавшего на наш дом Тосиюки со товарищи наверняка знают. Значит, понимают, что я легко могу убить их.

И раз при всём при этом держатся спокойно, значит, уверены, что я не смогу причинить им вред.

А это значит, что есть тут в аудитории кто-то сильный, кого я не учитываю. Кто-то, кто может встать на их сторону. Интересно, кто?

Я оглядел присутствующих.

Кто-то из моих соучеников старался держаться подальше ото всех, кто-то готов был прийти на помощь, а кто-то уже помогал — держал этих ниндзя своей магией. И я не почувствовал опасности со стороны учеников. Скорее наоборот — чувствовалась готовность помогать мне.

Я снова оглядел кабинет. Матакуши всё ещё лежал без сознания. И в аудитории не было преподавателя.

Ещё не пришёл? Или ниндзя его вырубили? Ведь если бы преподаватель был тут и в сознании, то, наверное, уже дал бы о себе знать.

Я изучал обстановку, но взгляд мой снова и снова цеплялся за лужицу слизи. Она меня раздражала и бесила.

Наконец я не выдержал и попросил:

— Рен, ты можешь заморозить вот эту гадость?

— Конечно! — кивнул Рен и повернул ладони к лужице.

Интересно, мне показалось или действительно в глазах ниндзя промелькнула тревога? Неужели я нащупал их союзника? Но это же просто слизь! Или не просто?..

Оринэ и Райко уже пытались сжечь эти неубиваемые щупальца, но лже-император появился как ни в чём не бывало. Я попал в него сюрикеном с ядом, и император сразу же превратился в слизь. Но видимо ненадолго. Видимо, эта тварь живучая, как плесень.

Плесень…

Мои мысли потекли совсем в другом направлении. А что если природа этого самого Кутуруку сродни природе плесени? То есть, грибков.

Если это допустить, то становится понятно, почему люди проигрывают битву с Кутуруку — борются со щупальцами — с плодовым телом. А надо бороться с грибницей. Ну и со спорами тоже.

Заморозка в таком случае не спасёт, но рост приостановит. Грибковым культурам обычно не нравится, когда их морозят, хотя холод их не убивает. Но сдерживает. Во всяком случае, в моём мире. Интересно, а как тут?..

— Не жалей холода, Рен, — попросил я товарища.

И ниндзя заволновались сильнее. Ну вот и хорошо! Значит, будем морозить!

Я смотрел, как застывает лужица слизи и думал о том, что в моём мире с грибком боролись. Не всегда успешно. Но если иметь нужные препараты и соблюдать инструкции, то вполне можно было избавиться от этой дряни или очень сильно ослабить её. А значит, можно попробовать и тут всё обеззаразить. А заодно вылечить всех тех, кого Кутуруку успел заразить.

Да-да! Я решил, называть контакт заражением. Вон Матакуши кинулся на меня, как зомби. Читал я как-то что поведение заражённых грибком насекомых сильно меняется…

Хотя, конечно, остальные люди, кого я тут видел, на зомбаков не походили.

Но по-любому, нужно подумать о средствах борьбы с монстром — выяснить, чего Кутуруку боится. И пока из таких средств я знаю только чёрный камень — он сдерживает рост этой твари.

Дверь открылась и вошёл Райко с банкой.

Рен потянулся взять ледышку в руки, чтобы положить её в банку, но Райко закричал:

— Не трогай руками!

Потом аккуратно крышкой загнал ледышку внутрь и запечатал банку. И беспомощно посмотрел на меня.

Я понял его без слов. Банку нужно было отнести в хранилище, а Райко тупо боялся.

— Рен, — попросил я товарища. — Проводи лаборанта куда он скажет. При малейшей опасности замораживай всё вокруг к херам! — А потом я позвал ещё и пацана: — Даичи, иди с ними. Если что, громи лёд в пыль! Ребята, будьте внимательны и осторожны!

— Да! — ответили Рен и Даичи и вслед за Райко вышли из аудитории.

Как только за ними закрылась дверь, я повернулся к ниндзя.

— Ну, что, красавчики, поговорим?

Плотно спелёнатые лианами Кинпатсу и удерживаемые резиновыми руками Шишикю ниндзя молча смотрели на меня. Понятно, что по доброй воле рассказывать мне зачем сюда припёрлись, они не собирались. И магия моя скорее всего не подействует — я помнил слова отца, что Тосиюки Такаги умел защищаться от любого магического воздействия, поэтому, скорее всего, эти ниндзя тоже имеют защиту. Во всяком случае, от моей магии. Хотя, можно попробовать.

— Рассказывайте! — приказал я.

Ниндзя никак не отреагировали.

Что ж, ожидаемо. И как этих ниндзя разговорить, я не знал.

Нет, знал, конечно — нужно сделать им очень больно. Но для этого тут слишком много свидетелей.

Не то, чтобы я боялся продемонстрировать жестокость своим соученикам, но кто его знает, как они отреагируют? Такие вещи лучше делать без лишних глаз.

Это значит, нужно попробовать разговорить ниндзя иначе. Например, разозлить. Выведенный из себя человек в горячке может интересные вещи рассказать…

— А что, клан Тосиюки, — тут же приступил я к плану, — не мог прислать кого-то посильнее? Отправили таких слабаков… Вас ученики первогодки, начинающие маги связали… Вы там нас явно недооцениваете!

— Это не твоё дело! — тут же отозвался один.

Отлично! Клановая гордость и всё такое вполне себе слабое место.

— Как же это не моё? Когда вы запёрлись к нам на урок? — ответил я, глядя в глаза заговорившему ниндзя. — Учиться мешаете! Грызть гранит науки…

Оба ниндзя с недоумением посмотрели на меня.

И не только они, но и мои соученики. Хорошо хоть переспрашивать не стали какой такой гранит нам помешали грызть ниндзя. И на том спасибо.

— Так зачем вы сюда припёрлись? Показать представление со своим игрушечным императором?

От моих слов по аудитории пронёсся вздох — как это я так посмел про императора, да будут его дни благословенны.

Так ведь я не про него, я про то, что сейчас ледышкой лежало на дне банки, и что несли в хранилище.

— Уличный балаган — это всё, на что способен клан Тосиюки? — продолжал я оскорблять этих гордых залётных птиц.