Как только мы оделись, Найдвар поторопил:

— Поспешим! Есть место, где нам нужно будет пройти по узкому карнизу. В темноте это сделать будет очень трудно.

Глянув в ту сторону, куда показал демон, я присвистнул: пройти там могут только демоны. Или горные козлы, и то не факт. Людям на таком отвесном склоне делать нечего. Но нам надо там как-то пройти. Значит, пройдём! А потому я сказал Матакуши:

— Достань верёвку. Нам нужно связаться. Для страховки.

Матакуши тут же достал верёвку. Я свою тоже вытащил. И остановился в растерянности — если для нас троих наших двух верёвок было бы нормально, то на семь человек общей длинны катастрофически не хватало. И тогда я решил сделать страховочную обвязку хотя бы детям. Я не прощу себе, если Соня пострадает. Да и Бориска тоже. Всё-таки он ещё совсем пацан, хоть и ненамного младше Шикиши. Да и Шикиша пацан ещё, чего уж!

Блин! Да я просто не могу допустить того, чтобы хоть кто-то пострадал! Особенно из гражданских!

Агния и Радомира отнеслись к сооружаемой нами страховке совершенно серьёзно. Но когда я предложил удлинить верёвку их длинными поясами и включить в связку всех, обе отступили на шаг:

— Нет, мы не можем снять пояса! — объяснила Агния. — Это родовые пояса-обереги. Нам нельзя без них…

Радомира же посмотрела на меня так, как будто я предложил ей добровольно и прилюдно лишиться чести.

Пока я соображал, как отреагировать, Агния достала из своей волшебной сумки моток пряжи, что-то пошептала над ним и протянула мне.

— Связывай вот этим.

Я с сомнением посмотрел на клубок. Ниточка совсем не внушала доверия.

— Не волнуйся, нить прочная, вес человека выдержит легко! — заверила Агния.

«А двух или трёх?» — мысленно спросил я, но вслух ничего говорить не стал, чтобы не пугать народ.

Я поймал скептический взгляд парней. И я был с ними полностью солидарен. Нить, как ни убеждала нас Агния в её прочности, ни у меня, ни у Матакуши, ни у Шикиши доверия не вызывала.

Правда, Радомира, Бориска и Соня сомнений не высказали.

Собственно, только поэтому я, чувствуя себя полным дураком, решил использовать такую непрочную на вид страховку, предварительно для самоуспокоения подёргав тонкую пряденную нить.

Нить осталась целой, и я прикрепил её к крепкой, уже проверенной в деле верёвке.

Демонов включать в связку я не стал. Им это было ни к чему. Я прекрасно помнил, как они на вересковой пустоши приподнимались над кустами и текли лавиной.

Собственно, по этой причине я даже не стал предлагать им страховку. Тем более что, когда Агния достала свою нить, демоны сразу же шарахнулись от неё, как от чего-то враждебного. Поэтому вряд ли они согласились бы на страховочную обвязку.

Ну и ладно, главное, чтобы снизить опасность перехода для людей. Демоны со своей страховкой сами разберутся.

Если честно, я после того, как демоны шарахнулись от нити, даже засомневался, нужно ли использовать нить для связки. Но выбора не было. Идти ночью по крутому склону без страховки — это самоубийство.

Пока я вязал страховочные узлы, Найдвар с нетерпением и беспокойством посматривал то на нас, то в сторону, где располагалась пещера, то на темнеющее небо.

Вспомнив наше приключение у ручья, я спросил у Найдвара:

— А тут не надо какому-нибудь духу сделать подношение?

— Тут больше некому делать подношения, — с тяжёлым вздохом ответил демон.

Выяснять откуда у демонов такие сведения, я не стал — здесь и сейчас не место и не время для этого.

После слов демона чувство приближающейся опасности усилилось, хотя казалось куда уж больше. Однако, напрягаться ещё сильнее было уже некуда. Нужно было наоборот, как-то снять напряжение, иначе быстро устанем и начнём делать ошибки. А ошибки в горах легко могут стать фатальными.

Но вот как расслабиться, я не знал. Поэтому, просто бодренько так сказал всем:

— Ну, что? Покорим вершину?

С восторгом на меня посмотрела, пожалуй, только Соня. Да Матакуши усмехнулся. Хорошо хоть не сказал ничего. Остальные просто промолчали. Кто-то хмуро, кто-то озабоченно. Ну и ладно!

Чтобы самому успокоиться, я вызвал карту — захотел увидеть, что нас ждёт. Но карта по-прежнему показывала впереди и по бокам не подгруженную серую зону и извилистую линию пройденного нами пути. Поэтому видеть, что нас окружает, я не мог, а значит, не мог и подготовиться к возможному нападению. Пришлось полностью положиться на демонов. Да на страховку, на которую мне и смотреть-то было страшно.

Было уже довольно-таки темно. И я достал нож Убийцу демонов и хотел уже было засветить его, но Найдвар остановил меня:

— Не надо! Слишком далеко нас будет видно… — А потом скомандовал всем: — Готовы? Идёмте!

И мы, вытянувшись длинной цепочкой, пошли.

Больше у демонов не было возможности прикрывать нас по бокам. Они разделились на две группы. Одна пошла впереди нас, другая замыкала колонну.

Детей на этот раз мы поставили в середину — в надежде, что посерёдке они будут в большей безопасности. Естественно, все шли в одной связке. Хоть я, конечно, не очень-то надеялся на неё. Ну не верил я, что вот эта тонкая ниточка выдержит вес человека!

Спереди и сзади нас защищали демоны. А о возможных атаках с вершины или со дна ущелья я старался не думать — слишком крутым был склон. К тому же на дне ущелья уже наступила ночь. Темнота, поднимающаяся к нам со дна, больше напоминала тот мрак, который я видел здесь, в горах, когда летал на белом драконе господине Мизу.

Не знаю, может, фантазия разыгралась, только у меня было ощущение, будто мы шли по самому краю моря беспросветного мрака. Хотя, насколько я помнил, та тьма, которую мы видели с драконом, должна была находиться в стороне от этих мест. Неужели так сильно распространилась?..

С другой стороны, то был вид сверху. Сверху обычно всё выглядит немного не так, как с земли. Не может же быть, чтобы на самом деле распространилась?.. Или всё-таки может?..

Последнее меня тревожило больше всего.

Бывают ситуации, когда и делать что-то нет сил и не делать невозможно. Про такие ситуации говорят: «Глаза боятся, руки делают». Про нас можно было сказать: «Глаза боятся, ноги идут».

Мы шли. Не быстро. Потому что понимали: лететь, если что, далеко. А в темноте сорваться, как нефиг делать! Так что шли мы, без лишней спешки, но и зря не медля.

Когда мы только перешли с хребта на склон, я почувствовал крутизну склона. Идти было страшно и тяжело, но вполне можно. Я даже немного пофантазировал, что я — парящий над бездной орёл.

Но, чёрт! Когда мы дошли до карниза, о котором говорил Найдвар, стало не до фантазий! По сравнению с карнизом предыдущий участок пути был очень пологим!

Вот тут на карнизе и случилось то, чего я больше всего боялся. Матакуши неудачно поставил ногу, и камни под ним поехали, а с ними и он сам — прямо во мрак, растекающийся внизу.

К счастью, камни сначала поплыли медленно. Поэтому Шикиша, к которому был привязан бывший стражник стены, успел сориентироваться. Он прижался спиной к склону и упёрся ногами в торчащий из земли обломок скалы. И тем самым затормозил падение Матакуши.

Мальчишке было тяжело держать висящего над пропастью взрослого Матакуши. Видно было, что тонкая пряденная нить резала парню пальцы, гудела от напряжения, тянула его вниз. Но Шикиша держал друга. Однако вытащить его на тропу сил у парнишки уже не хватало.

Матакуши распластался на крутом склоне, пытаясь прижаться к скале, чтобы хотя бы немного облегчить вес, пытаясь упереться в камни. Но камни под его руками шатались и, при попытке опереться, скатывались вниз. Он никак не мог нащупать хоть что-то прочное. В результате дёргался в панике всё сильнее усложняя задачу Шикише.

Я с ужасом смотрел на Матакуши с Шикишей и понимал, что если пацан не удержит стражника и сорвётся в пропасть вслед за ним, то Радомира точно не удержит двоих мужчин. А значит, шанс, что мы все вместе улетим вниз растёт с каждой минутой, пока Матакуши болтается над пропастью.