— А если бы я спал? — спросил я в ответ.

Варвара Степановна пожала плечами и сказала легкомысленно:

— Разбудила бы!

Первым порывом было пошутить по поводу того, что будить больных не самая хорошая идея. Потому как сон — лучшее лекарство.

Но я быстро подавил этот порыв.

— Что-то случилось? — с тревогой спросил я.

Потому что вряд ли Варвара Степановна пришла сюда оттого, что ей нечем заняться. От скуки наверняка есть занятия поинтересней, чем смотреть на спящих больных. Да и не выглядела Синявская скучающей.

— Случилось, — негромко сказала она. И оглянувшись на дверь, в которую вышел медбрат, негромко заговорила: — Это по поводу слизней в вашей с Арсением комнате…

Я кивнул, показывая, что слушаю внимательно.

— Вам их подкинули, — сказала Варвара Степановна. — Причём, подкинули накануне вечером. Слизни должны были напасть на вас ночью. Но так как у вас вчера была вечеринка…

Я, конечно, удивился, что Варвара Степановна знает такие подробности моей жизни, однако виду не подал. В конце концов, если проводилось расследование, то следователю наверняка стало известно, где я ночевал.

Но был один момент, который меня зацепил.

— Хм… — задумчиво произнёс я. — Что-то не сходится. Сеня ночевал в комнате, и на него никто не напал.

— Может, позже подкинули? — предположила Синявская.

— Тоже не сходится! Когда я пришёл утром, слизни уже были в комнате, — сказал я.

— Откуда ты знаешь? — тут же спросила Синявская.

— От кота, — ответил я. — Мы пришли с котом, я принёс его мясо. Сеня спал. Я разбудил его, и мы ушли, оставив кота дома. Когда мы с Сеней уходили, кот готовился к битве. И как только ушли…

Варвара Степановна кивнула, что понимает о чём я.

Ещё бы не понимать — комната разнесена качественно! Ни один следователь не пропустил бы этот факт.

— Но, если учесть, что слизни не успели сделать гнездо, — начала размышлять она вслух. — То с того момента, как они оказались в вашей комнате, прошло меньше суток. Я бы даже сказала, существенно меньше суток.

— Значит, подкинули слизней в то время, когда мы с Олегом Довлатовым отмечали знакомство… — подвёл я итог. — Но почему тогда слизни не напали ночью на Сеню?

— Да, странно, — проговорила Синявская.

— Варвара Степановна, — спросил я. — А может быть такое, что слизни точно знали свою жертву? Ну, то есть, их подготовили к нападению только на меня? Поэтому они Сеню и не тронули.

Синявская усмехнулась и покачала головой.

— У них нет разума, — сказала она.

А я вспомнил седого слизня и босоногую девчонку. И вспомнил, как обычные слизни там, в пустоши, улепётывали с места боя ещё до того, как мы с седым слизнем начали биться. А это значит, что хотя бы зачатки разума у них есть.

Но развить эту тему я не успел. Вернулся медбрат с двумя парнями. И начался квест по поднятию меня любимого на ноги.

Парни, которых привёл медбрат, отнеслись ко мне не в пример бережно. И под руководством Синявской подняли и поставили на ноги так, что боли я почти не испытывал.

Более того, помогли мне дойти до кровати и лечь.

Варвара Степановна, мило улыбаясь парням, спросила:

— Вы же у меня оба числитесь в должниках?

— Да, — смутились парни.

— Я засчитываю вам экзамен! — торжественно сообщила она.

— Серьёзно? — удивился один.

— Я похожа на шутницу? — с лёгкой агрессией спросила преподавательница артефакторики.

— Нет-нет! — заверили её парни. — Спасибо вам большое!

— Это вам спасибо! — сказала Варвара Степановна, и махнула рукой, чтобы они уходили.

Счастливые парни, не веря в своё счастье, слиняли в мгновение ока.

— Забавно, — сказал я. — Они радуются тому, что теперь не нужно учить предмет. То есть, знаний по артефакторики у них будет меньше, и им это нормально…

— Ну… Не всем дано понять ценность знаний, — улыбаясь, ответила Синявская.

Поправив на мне одеяло, она взяла лечащие артефакты и проверила их.

Открыла выдвижной ящик тумбочки. Там, естественно было пусто — никаких артефактов на зарядке не стояло.

Варвара Степановна нахмурилась. Убрала разряженные артефакты в выдвижной ящик и сказала:

— Пойду, поищу этого оболтуса. Пусть принесёт заряженные артефакты. Они тебе сейчас нужны. Странно, что вообще нет на зарядке.

Мне как раз это не было странно. Но рассказывать Варваре Степановне о моём конфликте с работниками медблока я не стал. Что я, ребёнок что ли, чтобы жаловаться — вот сейчас мамочка придёт и всё разрулит… Нет уж! Свои проблемы я буду решать сам! И уж точно без помощи женщины. Пусть даже и строгой преподавательницы.

Пока я раздумывал, Синявская вышла из моего закутка, и я остался один. И снова остро ощутил то, что нет ни Мо Сяня, ни Шамана.

Ну ладно, Шаман мог отправиться на охоту. В конце концов, это ночное животное. А вот Мо Сянь… Где же он? Неужели что-то случилось? Спросить про него у Синявской? Может, она знает? Наверное, так и сделаю.

И когда Варвара Степановна вернулась, я сразу же спросил у неё:

— Вы не знаете, где Мо Сянь? Он сказал, что пошёл за иголками для акупунктуры, и что-то нет до сих пор. Я волнуюсь, не случилось ли чего.

Синявская удивлённо посмотрела на меня и ответила:

— Так он ушёл с территории академии. Ещё светло было. Я сама видела. Мы встретились с ним, он очень торопился.

Меня эта новость огорошила. Не думал, что Мо Сянь пойдёт за иголками в китайский квартал. Если только он пошёл за иголками…

Вошёл медбрат и принёс лечащие артефакты. И с готовностью начал активировать их и расставлять вокруг меня. Причём выражение лица у него было торжествующее. И мне оно очень не понравилось! Очень!

Когда он расставил артефакты и активировал все, то подчёркнуто вежливо поклонился Варваре Степановне. Причём, во взгляде его скользнуло высокомерное презрение.

Поклонившись, он сказал:

— Пойду проверю других больных.

И тут же вышел из палаты.

Варвара Степановна присела на краешек кровати и спросила:

— Как самочувствие?

— Нормально! — ответил я. Но на самом деле меня грызла тревога.

В голове крутилось, что Мо Сянь ушёл, ничего не сказав мне. А ведь он мой телохранитель!

Плюс взгляды, которыми наградил нас с Синявской медбрат, просто кричали о том, что он что-то задумал. Явно какую-то пакость. Знать бы ещё что.

Глава 8

Узнали мы с Варварой Степановной про пакость медбрата, к счастью, не слишком поздно.

На улице по-прежнему была глубокая ночь. Хотя нет, на востоке уже появилась тонкая светлая полоска.

Я очнулся от того, что рыжий котяра стоял у меня лапами на груди и тщательно вылизывал мне лицо.

Что касалось Синявской, она без чувств лежала на моих ногах — они аж занемели под её весом.

Как только я пришёл в себя, котяра отправился будить Варвару Степановну.

Она очнулась, едва кот коснулся её лица.

— Что это было? — поморщившись, спросила она.

— Не знаю, — пожал я плечами, осматривая свой закуток в поисках того, что так на нас подействовало. А подействовало странно. Я вот только всё нормально воспринимал. А потом раз! И словно выключили свет. И теперь гудела голова и совсем не было сил.

А кот тем временем начал скидывать лечащие артефакты на пол.

— Ты что делаешь? — подорвалась Варвара Степановна, но я её остановил:

— Подождите! Кажется с артефактами что-то не так.

Нет, я в них не разбирался. Просто Шаман уже не раз показал себя, не раз спас мою шкурку. Так что, я ему доверял. И раз он выбрасывает артефакты, значит, с ними что-то не то. Особенно, если учесть, что мы с Синявской вырубились на ровном месте практически сразу после того, как медбрат их активировал.

Варвара Степановна взяла ближайший артефакт и начала его внимательно рассматривать.

Что значит специалист своего дела! Для меня все артефакты были на одно лицо, но Варвара Степановна очень быстро обнаружила, что артефакты испорчены.