Я не успел ничего ответить. Вместо меня ответил Мо Сянь:
— Это пустыня. Она и есть место силы! Огромное место силы! Вот только усвоить её сможет не каждый!
Я вспомнил колючую ци, которую почувствовал, когда мы только въехали в пустыню и удивился:
— Но мы же не медитировали? Мы просто разговаривали на крыше кареты.
Мо Сянь ничего не сказал. А вот наш доктор достал из пространственного артефакта небольшой столик и начал смешивать напитки, точно так же как это делал, когда я лежал в медблоке.
Через некоторое время он протянул нам с Полиной по кружке освежающего напитка.
— Как пахнет, — потянула носом Марта.
— А нам тоже можно такого же напитка? — попросила Анна.
— Пожалуйста! — присоединилась Анастасия.
И три пары умоляющих глаз уставились на нашего доктора.
Парни и преподаватели ничего не говорили, но и так видно было, что и они не отказались бы попробовать что-то столь же освежающее, как наш напиток.
— Вам я приготовлю помягче, — ответил Валентин Демьянович, и снова начал колдовать над своими склянками.
Когда он протянул кружку Мо Сяню, тот немного помедлил. Потом поклонился и сказал:
— Элексир утренней росы, помогающий усвоению агрессивной ци. Это очень щедрый дар.
— Я был уверен, что вы распознаете это лекарство, — сказал довольный Валентин Демьянович.
— А волкам и коту не нужно? Они ведь тоже поглощали тут ци…
На что доктор ответил:
— У них процессы усвоения ци идут иначе. В этих местах звери либо быстро погибают, либо их культивация растёт очень быстро. А высокая культивация у зверей — это долгая жизнь. Если же культивация настолько велика, что зверь становится человеком… — доктор глянул в сторону Яньлинь. — То он обретает способность к обучению.
Ох! Так вот почему высокоуровневые звери рискуют и становятся людьми! Получается, способность к обучению настолько ценна, что кое-кто ради неё готов поставить на кон свою жизнь…
А люди, имеющие эту способность от рождения, не ценят её!
Ну, с медведем и котом всё понятно, а как же Умка и Шилань? Они чего хотят? К чему стремятся?
Жалко, что пока мои демонические волки не могут говорить, иначе я расспросил бы их, выяснил бы, о чём они мечтают. И помог бы с осуществлением мечты. Просто, потому что это Умка и Шилань.
Но это всё потом. А сейчас нужно понять: впитав агрессивную ци, не пострадают ли они? И если могут пострадать, то их нужно защитить.
Да и Шаман тоже — пусть он и многоуровневый демонический зверь, который скрывает свою культивацию, но он тоже не привычный к агрессивной пустынной ци.
Я автоматически глянул на волков и на Шамана.
— С ними всё будет хорошо, — успокоил меня Ростислав Петрович.
— Может, правильнее было бы всё-таки им тоже дать хоть немного элексира, чтобы они смогли быстрее приспособиться к здешней ци?
Доктор быстро глянул на Синявскую и ответил:
— Давайте попробуем. В конце концов, мне самому интересно, что получится.
Я постарался не обращать внимание на то, что старшие тут же поменяли планы только потому, что я высказал пожелание. Я ведь прекрасно понимал, что в планы Валентина Демьяновича не входило готовить элексир для волков и кота. Но потом вдруг ему стало интересно…
Ну и ладно! Для меня сейчас важнее результат! А если они там себе чего-то придумали, что нужно выполнять все мои капризы, то я только за!
Через некоторое время волки и кот лакали ароматный элексир.
Причём, лакали они его аккуратно, стараясь, чтобы ни одна капелька не пропала даром.
Валентин Демьянович с преподавателями с интересом наблюдали за тем, как наши питомцы вылизывали свои блюдца.
После чего Шаман вернулся к Варваре Степановне и разлёгся у неё на коленях.
Что касается волков, то Шилань пошёл к Мо Сяню, а Умка ко мне. Оба улеглись у наших ног.
Через некоторое время их шерсть заискрилась, заиграла всеми цветами радуги. В какой-то момент их даже трудно стало отличить одного от другого, несмотря на то что Умка от природы белый, а Шилань серый.
Но радужный эффект продлился недолго. Закончился он яркой вспышкой, ослепившей всех, кто был в карете.
Когда наше зрение пришло в норму, я удивлённо уставился на волков — они явно стали крупнее. И шерсть стала шелковистей и длиннее. Про когти и зубы вообще молчу — они и так были внушительные, а теперь стали вообще устрашающими!
— О! — радостно заявил Валентин Демьянович. — Похоже, волки взяли новую ступень!
Все посмотрели на волков. А потом перевели взгляд на Шамана.
Котяра лежал, развалившись, и, похоже, не собирался прорываться.
Видимо почувствовав на себе множество взглядов, он приоткрыл один глаз и посмотрел на нас, мол, чего надо? Не мешайте спать!
И поёрзал, укладываясь поудобнее.
Синявская тут же начала гладить замурлыкавшего котяру. Я бы даже сказал: привычно начала гладить… Заученно… Или даже выдрессировано!
— Вот паршивец! — пробормотал я, восхищаясь котом.
Сейчас по его виду никто не сказал бы, что перед ним высокоуровневое демонической животное! Просто котик! Которого непременно нужно погладить!
Чем больше я смотрел на кота, тем больше понимал: я тоже так хочу!
Глава 24
Город Турфан мало чем отличался от приграничного Бурчуна. Такие же лачуги на окраинах и дворцы — в центре. И множество торговых рядов между ними.
Причём, что привлекло моё внимание, тут были не только привычные уже продуктовые ряды или магазины с хозяйственными товарами, но и лавки с артефактами, элексирами и множеством других предметов, предназначения которых я не знал, но которые явно носили на себе печать силы.
И это я только в окно смотрел!
Уверен, что если я решу… Я поправил себя: когда я решу прогуляться по рынку, то найду много полезных и интересных вещей.
Единственное, нужно будет обязательно взять провожатого. Хоть того же Мо Сяня. Иначе легко можно получить «налог на белую кожу».
Было в моём мире такое явление, когда туристы из Европы или России оказывались на рынках Вьетнама, Таиланда, Китая или других восточных стран, то цены моментально вырастали в два, а то и в три раза!
И потом была вероятность, что втридорога втюхают какую-нибудь бессмысленную фигню.
Так что провожатый обязательно нужен. Причём, тот, кто знает местные обычаи и тот, кому я бы доверял.
Мо Сянь был из числа таких людей.
Но это всё потом. Пока нужно было доехать до места.
Дом Ян Джао — одного из старейшин Турфана, находился в довольно-таки респектабельном районе. Высокий забор, огромные ворота, к которым вели ступени, и широкая мощёная площадь перед домом.
Наверху, около ворот стоял старейшина Ян Джао и другие почтенные старцы и слуги со служанками.
Едва карета остановилась, как Ян Джао сошёл по ступеням вниз, приветствуя нас. Понятно, что главные поклоны были обращены Аристарху Петровичу и Варваре Степановне. А также Мо Сяню и Ростиславу Петровичу. Не обошли вниманием и нашего доктора — Валентину Демьяновичу было высказано сочувствие, поинтересовались его состоянием, спросили, не нужно ли чего.
Мне тоже перепало, хоть я и пытался спрятаться за спинами товарищей — не люблю все эти взаимные восхваления… Там хочешь, не хочешь, а придётся идти, куда поведут, смотреть на то, что покажут и говорить правильные слова.
А мне хотелось оглядеться.
Я мысленно усмехнулся — беру пример с Шамана — делаю то, что мне хочется.
Кстати, Шаману, Умке и Шилани было оказано уважение ничуть не меньшее, чем людям, что однозначно подняло клан Ян в моих глазах.
Понятно, что полной свободы у нас, у студентов, не было — нам всё равно пришлось приветствовать старейшин и патриарха рода Ян. А потом идти в зал для приёмов, садиться каждый за индивидуальный столик. Причём, столики были низкими, и садиться приходилось на колени. Хорошо хоть подушечки были.
Ну а потом молодые симпатичные служанки, под чарующую музыку гуциня, понесли нам разные яства, а в центр вышли танцовщицы, дабы ублажать наш взор во время приёма пищи…