Понятно, что обезьянки бегали и вопили, а их диалог изображал в лицах клоун. Но зрителей это мало волновало. Они с удовольствием обсуждали как самочка в очередной раз «подкатывает» к самцу, ржали, что она уже истекает, а он и в этот раз не смог… Или не захотел… Ещё б захотеть?! Такая красотка… Ха-ха-ха! Обсуждали, как она плечиком… А теперь ножкой… А мордочка-то, мордочка! Ну вылитая демоница! А если у демонов все демоницы такие, то бедные демоны!.. Скора сами закончатся…

Клоун сыпал скабрезностями, народ ржал.

Более того, шутки отсыпал не только клоун, но и зрители. Над зрительскими шутками ржали ещё больше. Их подхватывали, развивали.

Люди смотрели это глупое представление и смеялись. Ещё день назад они хоронили своих товарищей, погибших во время нападения демонов, а теперь ржали над ужимками ряженых обезьян. Хохотали над своими страхами. И это было прекрасно.

«Это мерзко!» — прорычал Аргх.

«Это смешно!» — возразил ему я.

— Эй, пацан! — кто-то жёстко схватил меня за плечо. — Рано тебе ещё такое смотреть! Подрасти малёха!

И меня под громкий хохот выбросили из круга.

Едва я оказался за кругом, как спины опять сомкнулись, раздался визг обезьянки и новый взрыв смеха.

Я сначала было дёрнулся. А потом вспомнил, что мы сегодня утром вытворяли с верховной жрицей — детине, который меня вышвырнул из круга, такое, наверное, и не снилось. И решил: да и пофиг! Что я, обезьян не видел что ли?

Аргх был надутый и оскорблённый.

«Ты чего?» — спросил у него я.

Так-то я вполне понимал, что с ним происходит — увидеть такую постановку… Наверняка она показалась ему гнусной. Но и ощущать внутри себя надутую жабу мне не хотелось.

«Сам ты жаба! — огрызнулся Аргх. И тут же спросил: — Что такое жа-ба?»

Я попытался подобрать слова, чтобы рассказать демону про это земноводное и не задеть его ещё больше, но быстро сдался. Сказал только:

«Жаба она и есть жаба, чего про неё рассказывать?»

Район, по которому мы шли, был совершенно незнакомым мне. Но я не боялся заблудиться. Я в любой момент мог вызвать карту и посмотреть дорогу домой. Поэтому просто шагал, куда ноги несли.

В какой-то момент мне показалось, что за мной следят.

Я несколько раз внезапно остановился, как бы рассматривая витрины. Разочек вернулся назад, словно что-то забыл. И понял — не показалось.

За мной действительно следили. Двое. Независимо друг от друга. Пацанёнок лет восьми. Явно «пас лоха» для своих более старших товарищей. Только ребята обломятся. Нет у меня денег. Бессмысленно меня грабить. А побить? Так вроде не за что? Или я на чужую территорию зашёл? В принципе, это причина. Ну что ж, подерёмся, значит. Жалко что ли? Мамы Ишики со мной нет, оберегать некого.

А вот второй наблюдатель был взрослый и опытный. Его я вычислил совершенно случайно. Прокололся он в тот момент, когда среагировал на пацанёнка. Потому что чего реагировать на наблюдателя обычному пешеходу? Да обычный пешеход и не заметит, что кто-то кого-то пасёт! Только тому, кто сам является наблюдателем, есть до этого дело.

Очень быстро я убедился, что так оно и есть — второй тоже пасёт меня.

Так вот, второй вёл себя профессиональнее, чем пацан. Он точно не гопота или местная шушера. Тут явно имелся опыт слежки.

Какие-то спецслужбы? Или работает на кого-то? На кого? Кто ему платит?

И главное, что мне лучше предпринять?

Я незаметно огляделся. Места совершенно незнакомые. И как я сюда притопал, не помню.

Хотел вызвать карту и посмотреть, где я. Но интуиция воспротивилась. Пришлось попытаться сориентироваться без карты. Получалось не очень — я в надежде, что в любой момент могу вызвать карту шёл и по сторонам не смотрел. Понадеялся, блин, на магический гаджет.

Я не понимал, почему нельзя вызвать карту. Тем более, что я вообще собрался продемонстрировать всем свою магическую силу. Я даже отцу это пообещал! Но интуиция кричала другое. А я привык слушать свою интуицию. Именно интуиция помогала мне вытаскивать ребят из жопы, когда мы были на спецзаданиях в горячих точках.

Вспомнился вертолёт, перекошенные лица, вращающийся винт.

Настроение испортилось окончательно.

Я боевой майор, а маюсь хернёй: доказываю чего-то чужому отцу, трахаю верховную жрицу и вообще прожигаю жизнь!

Есть мир, ему угрожает агрессор. А моя профессия защищать людей! Так какого хера я делаю тут?

Я оглянулся уже иначе — поискал, в какой стороне садится солнце и пошёл в противоположную. Как только я выйду к восточной стене, проблема с местоположением исчезнет. От восточной стены я без проблем найду путь домой.

И пацан, и мужик шли за мной. И это меня злило. Дежавю какое-то! Сегодня день слежки, что ли?

Я развернулся на сто восемьдесят и пошёл к своим преследователям.

Мужик тут же профессионально растворился среди прохожих, а пацан заметался, и я его поймал. Схватил за руку.

Он тут же взвыл, заверещал так, как будто я его резать заживо начал:

— Дяденька, отпустите, мне больно!

Люди тут же начали оборачиваться, останавливаться, интересоваться.

— Ты чего кричишь, гадёныш? — негромко спросил я. — Я тебя просто держу! Я не делаю тебе больно!

Но пацан взвыл ещё сильнее.

Понятно, что он придурялся. Понятно, что это был отработанный ход — привлечь внимание толпы и выставить того, кто поймал в дурном свете. Но не на того попал!

Крепко удерживая пацана, я спокойно сказал прохожим:

— Воришку поймал. Вот к родителям отвести хочу. А он не говорит, где живёт!

Люди, удовлетворившись моим ответов, пошли по своим делам.

— Ну и? — спросил я у пацана. — Будешь продолжать орать или расскажешь, зачем следишь за мной?

Пацан, правильно оценив обстановку, прекратил верещать и спросил:

— Потом отпустишь?

— Отпущу, — пообещал я. — Если расскажешь всё честно.

— Хотел кошелёк спереть, — не моргнув глазом соврал пацан.

— Так нет у меня кошелька, — усмехнулся я и замолчал, давая ему попасть в ловушку.

И пацан не подвёл.

— Я не знал… — протянул он.

— Врёшь! — оскалился я, изображая злого маньяка. — Ты точно знал! Ты шёл за мной от самого уличного театра с обезьянками и видел, как я выворачивал карманы, когда торговцы предлагали мне что-нибудь у них купить. Я так делал несколько раз, и ты этого не мог не видеть.

Пацан примолк понимая, что попал.

— Так зачем шёл? — снова спросил я. — Только честно!

— Меня Ходжи-сан попросил! — признался пацан.

— И что Ходжи-сану от меня нужно? — спросил я.

— Я правда не знаю! — взмолился пацан. — Он сказал, что я должен наблюдать за тобой, а он потом мне даст пять монет.

— Ну что, понаблюдал? — спросил я его.

Он шмыгнул.

Понаблюдал, конечно! Но я не делал ничего такого, что могло бы заинтересовать этого самого Ходжи-сана. Хотя откуда я знаю, что его интересует? И пацан, похоже, тоже не знает. Он просто шёл и наблюдал за всеми моими действиями. Хорошо, если так. В любом случае держать пацана я больше не могу.

— Ладно, иди домой, и больше так не делай! — сказал я, выпуская руку.

Едва я отпустил пацана, он только пятками засверкал.

Наверняка он соврал. Или не всё рассказал. Но не пытать же мальца. Он ещё ребёнок, в конце концов. Хотя, война приучила меня не смотреть на возраст. Взял в руки оружие, значит, солдат. Значит, нужно стрелять на поражение.

Но у этого пацана оружия не было. Разве что внимательный взгляд и быстрые ноги.

Как бы то ни было, я не могу удерживать его. Неправильно это — рассматривать мирных жителей, как врагов. Ситуация тут не та. Здесь враги — демоны.

И один из них со мной в одном теле…

Даже представить страшно, что сделают со мной вот эти люди, которые сейчас идут мирно по своим делам, если узнают, что со мной в одном деле живёт демон.

Видимо, с этим и связано предупреждение интуиции. Ведь если шисаи Анита может видеть магию в человеке, то почему бы не предположить, что кто-то ещё может? Так что да! Никаких карт или помощи Аргха! Только собственные наблюдения и выводы.